ВОСТОЧНЫЕ ПОРОДЫ БОРЗЫХ
(ТАЗЫ)
В переводе с арабского
обозначает «чистая», арабский скакун, тоже тазы, у мусульман собака, свинья,
нечистые животные, тазы к ним не относятся, и собакой не считается.
Для
восточной группы борзых характерен самостоятельный розыск зверя, когда наряду
со зрением работает и чутье. Найдя свежий след, борзая идет по нему до лежки,
а, подняв зверя и увидев его,
преследует на глаз в бурьяне, в кустах и в лесу пользуется чутьем для розыска.
Резвость этих собак сочетается с поразительной выносливостью, способность к
скачке на большие расстояния. Восточные борзые спокойно относятся к пойманному
зверю, ожидая возле него охотника, а также имеют склонность к аппортированию,
т. е. подачи охотнику некрупного зверя – зайца, лисицы, утки.
Европейские
борзые нередко разрывают добычу раньше, чем подскачут охотники, поэтому
последние мчатся за ними на хороших лошадях, чтобы поспеть во время. Видя в
этой бешеной скачке большую прелесть охоты, в Европе человек не имел особенной
надобности вселить в борзых большое послушание. Зато иначе поступали арабы, для
которых охота является, прежде всего, источником пропитания; их борзая не
разрывает и съедает добычу, а приносит ее хозяину.
У
нас в стране к этому типу борзых относится среднеазиатская борзая – тазы. В эту
же группу входили исчезнувшие в конце 19 и начале 20 века породы крымских и
горских борзых, которых не безосновательно считают лишь разновидностями тазы.
Борзые
обладают высокоразвитыми и довольно сложными охотничьими инстинктами и
своеобразной сообразительностью, что делает тазы бесценными в охотничьем
промысле. К тому же эти собаки способны работать на очень трудных грунтах.
В
основном тип среднеазиатской борзой тазы характеризуется как элегантная
утрированно сухая борзая. Собаки этой породы послушны, ласковы, и исключительно преданы хозяину. Посторонних
явно избегают. Они вполне пригодны для содержания в квартире, благодаря
относительно небольшим размерам, гладкой шерсти и чистоплотности.
Восточные
борзые особенно богаты рабочими качествами. Например, тазы быстро догоняют
зайца–талая, резвого степного зайца – русака, уходящего от преследующей его
собаки со скоростью до 26 м/сек.,
шуструю маленькую лисичку-корсака, от лучших тазы не уходили быстроногие
сайгаки и джейраны, развивающие скорость до 25 м/сек. и даже признанные
рекордсмены-гепарды, мчавшиеся со скоростью 33,3 м/сек.
Кроме
зайцев и лисиц с тазы добывают дикую кошку, хоря, барсука, сурка, косулю,
фазана, утку, енотовидную собаку, полоскуна, шакала и даже кабана. Иногда при
охотах на зайца тазы используют как гончую, пускают в заросли кустарника, а
охотники становятся на зайчих тропах и стреляют выбегающих зверьков, поднятых
собаками. Кроме того зайцев ловят и собаки.
Для
выяснения, на сколько тазы портят шкуру пойманного зверя, А.А. Слудский
обследовал 50 собак. Оказалось, что 68 % собак берут лисицу за шею около ушей,
10 % за ухо и 6 % за морду. 16 % исследованных собак хватали лисицу за спину и
другие части тела, что делало возможным
дефекты шкуры, да и то незначительные.
Исключительные
охотничьи качества тазы, увлекательная и добычливая охота с ними
свидетельствует о ценности этой породы среднеазиатских борзых. Тазы никогда не
теряются, находят хозяина по следу, позывисты, но не переносят грубого
отношения. Имеют отличную зрительную память.
В основном начинают работать в полную силу в 1,5 – 2 года, за то
работают до 11 – 12 лет.
Любые
отклонения от выше описанных качеств не врожденные, а приобретенные, как результат неправильного воспитания и
притравки. Основная масса охотников имеют опыт охоты, воспитания и притравки
борзых западных пород. Тазы тоже борзая, но выведенная восточными народами,
имеющими другую культуру и религию, что отложило свой отпечаток.
Основная
причина, поставившая тазы на грань выживания и сделавшая ее экзотической
редкостью – это браконьерство с использованием мотоциклов, машин, охота с
самолетов и вертолетов, как более добычливая. Глупость одних и преступная
халатность других, лишают основную массу охотников истинного отдыха души в
общении с живой природой, и главное, скоро нам нечего будет передать потомкам,
кроме воспоминаний.